Главная задача кинематографистов — создать интересный, волнующий фильм. В первую очередь важно эмоционально тронуть зрителя, и если для этого придется погрешить против исторических деталей — это необходимая цена.
Поэтому, когда зрители и критики пеняют Андрею Кончаловскому на то, что фильм «Дорогие товарищи!» неверно (т. е. не так, как они ожидали) трактует ход Новочеркасского бунта, важно понимать, что мы видим события глазами одного героя — Люды (Юлия Высоцкая). Люда выбежала из горкома. Она не видела, что происходит у милиции или у госбанка. Зато она видела человека с футляром от виолончели. И если об этом нет в Википедии — значит ли это, что Кончаловский лжет?
Другие критики и зрители недовольны тем, что «Дорогие товарищи!» похожи на документальное кино. И здесь я с ними решительно согласен — Кончаловский мастер реализма, причем во всех его проявлениях. «История Аси Клячиной, которая любила, да не вышла замуж» — один из лучших образцов советского оттепельного (не «социалистического») реализма, а «Грех» больше похож на кино итальянского неореализма.
Но «Дорогие товарищи!» при этом тяготеют еще и к притче. «Люди с виолончелями» делают этот фильм актуальным для других эпох и мест — например, для Москвы 1993 года. А неизбывная тоска Люды по Сталину расширяет границы этой актуальности до настоящего времени, а также, пожалуй, и до обозримого будущего. Это направление в искусстве, у которого пока нет названия, я склонен называть притчевым реализмом.
